АННОТАЦИЯ
Субъективное профессиональное благополучие, по мнению авторов статьи, относится к числу ключевых условий профессионального здоровья и долголетия современного человека. Вместе с тем в существующих моделях достижение профессионального благополучия соотносится с реализацией человеком устремлений к личностному саморазвитию и автономности при условии профессиональной компетентности, доминирования благоприятного эмоционального и психосоматического состояния в комфортной рабочей среде, в то время как социально-профессиональная востребованность участников деятельности в качестве фактора их профессионального благополучия в этих моделях не учитывается, хотя любая профессиональная деятельность исходно нацелена на получение требуемых обществом результатов. Деятельность, результаты которой не соответствуют ожиданиям и требованиям общества, становится невостребованной, утрачивается востребованность ее участников, а проблема их субъективного профессионального благополучия теряет актуальность. Поэтому оценка человеком своего профессионального благополучия не может рассматриваться вне соотнесения с оценкой собственной социально-профессиональной востребованности. Как показано в статье, важно также учитывать этнокультурную обусловленность понимания благополучия человека. В этой связи целью исследования явилось теоретикоэмпирическое обоснование конструкта субъективного профессионального благополучия, включающего компонент социально-профессиональной востребованности, на российской выборке. Для проверки этого положения проведено эмпирическое исследование с участием 285 сотрудников территориальных налоговых органов России. Их трудовой стаж в налоговой службе составлял от 1 года до 34 лет, в том числе менее 3 лет - 18 % выборки. Возраст - от 22 до 62 лет, в том числе в возрасте менее 30 лет - 25 %. Женщины составили 70 %, мужчины - 30 % выборки. В исследовании использовались опросник социально-профессиональной востребованности личности (Kharitonova, 2014), методика оценки профессионального благополучия (Rut, 2016), опросник доминирующего эмоционального состояния личности (Kulikov, 2003), опросники «Увлеченность работой» и «Скука от работы» (Schaufeli, Diystra, Ivanova, 2015). Для обработки данных применялись методы факторного анализа (метод главных компонент, вращение варимакс) и однофакторного дисперсионного анализа ANOVA. По результатам факторного анализа установлено, что вновь предлагаемый конструкт субъективного профессионального благополучия включает три самостоятельных и взаимосвязанных компонента. Первый компонент (27 % объясненной дисперсии) содержал совокупность самооценок сотрудников, которые отражали их осознание своей социально-профессиональной востребованности: «Я как компетентный и востребованный профессионал». Второй компонент (19 %) содержал самооценки, которые отражали степень устойчивого доминирования позитивного эмоционального состояния личности. Третий компонент (14 %) содержал самооценки, которые отражали степень реализации сотрудниками своих устремлений к профессиональному росту, удовлетворенности профессиональными достижениями и отношениями в рабочем коллективе. Обоснованы два направления дальнейших исследований проблемы субъективного профессионального благополучия. Первое направление - дальнейшая разработка идей ресурсного подхода для развития и поддержания субъективного профессионального благополучия работников (Schaufeli, Bakker, Van Rhenen, 2009). Второе - исследования в рамках кросс-культурного, а также кросс-профессионального (Brauchli et al., 2013) подходов.
ЦИТАТА
The construct of subjective occupational well-being: Russian sample testing / A.A. Oboznov, D.L. Petrovich, I.V. Kozhanova, Y.V. Bessonova // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Психология и педагогика. – 2020. – Т. 17. – № 2. – P. 247-262
